Интересные факты - 2 : Интересное

Алекс (1976 — 6 сентября 2007) — африканский серый попугай, который получил известность из-за экспериментов доктора наук Айрин Пепперберг. Эксперименты показали, что Алекс может различать предметы одинакового цвета, но разные по составу материалов из которых они были сделаны. Д-р Пепперберг научила попугая узнавать и называть написанные цифры. В июле 2005 года Пепперберг сообщила, что Алекс осознает значение понятия нуля. В июле 2006 года она обнаружила, что Алекс также воспринимает оптические иллюзии — аналогично человеческому восприятию. Исследовательница продемонстрировала научному миру, что интеллектуальное развитие попугая Алекса достигло уровня развития пятилетнего ребёнка, и это не является пределом. В процессе эксперимента Пепперберг выяснила и сообщила, что на момент смерти птица имела уровень эмоционального развития человека в возрасте двухлетнего ребенка. Последними словами, которые Алекс сказал Пепперберг, были: «You be good. See you tomorrow. I love you» («Будь хорошей. Увидимся завтра. Я люблю тебя.»), утром его нашли мертвым.

На любой почтовой марке должно стоять название выпустившей её страны латинскими буквами. Если названия не обнаружится — значит, это марка Великобритании. Она освобождена от такой обязанности как первая в истории страна, использовавшая марки.

На Олимпийских играх 1924 года в Париже финский бегун Пааво Нурми выиграл все забеги, в которых участвовал. Он стал первым в личном и командном кроссе, в командном беге на 3000 м, а также на дистанциях 1500 и 5000 м, финалы которых прошли с разницей всего в час. Нурми был сильно огорчён тем, что бежать десятикилометровку финская делегация выставила не его, а Вилле Ритолу. Тот победил с мировым рекордом, но на соседнем разминочном стадионе Нурми стартовал одновременно с участниками и финишировал раньше.

В слове «губа» ударение раньше падало на «у». Например, в «Коньке-Горбунке» Ершова читаем: «Мужики на губе пашут,/ Между глаз мальчишки пляшут». Говорили «гу́ба не дура». А в слове «трусы», множественном числе слова «трус», ударение, кстати, наоборот на «у» не ставили. Вот у Державина – «Который оком лучезарным/ Шутам, трусам, неблагодарным/ И праведным свой свет дарит». Или у Цетлина – «Что забывших про долг и про честь/ Беглецов и предателей много/ У несчастной их родины есть;/ Что трусов малодушных не счесть».

В начале рекламных роликов многих лекарств («Новопассит», «Нурофен», «Релиф») звучит тревожная и гнетущая музыка, которая в конце сменяется на приятную мелодию. Авторы этих роликов таким способом играют с нашей эмоциональной памятью. До появления лекарства всё плохо, после – всё хорошо.

В саду бывшей Обуховской больницы на Загородном проспекте в Петербурге, неподалёку от магазина со сладкой продукцией фабрики Крупской, стоит памятник хирургу Пирогову. На его постаменте (правда, с задней стороны – видимо, чтобы никого не испугать) есть такая надпись – «Здесь стояла покойницкая, где Н.И. Пирогов на распилах замороженных трупов создавал свой атлас топографической анатомии». Эта покойницкая была простым деревянным бараком, в котором Пирогов работал по ночам зимой, чтобы держать тела в холоде.

Однажды медвежий цирк Валентина Филатова был на гастролях в Штутгарте, и немцы, впечатлённые вождением мотоцикла медведицей по имени Девочка, выдали ей настоящие международные водительские права. В городском спортивном зале, специально оборудованном для концертов артистов русского цирка, шла репетиция. Медведица Девочка, сделав крайний круг на мотоцикле, поехала, как положено, за кулисы и, быстро миновав зазевавшегося помощника дрессировщика, проследовала чрез ворота на городское шоссе. Свернув вправо, Девочка влилась в общий поток автомашин и отправилась к центру города. Медведица проехала несколько кварталов, остановившись один раз на красном сигнале светофора, а затем всё-таки ударила в бампер «Мерседес» администратора, помчавшимся вдогонку, хотя авария случилась по вине какого-то лихача на «Фольксвагене».

В 1995 году Джоан Роулинг закончила свою рукопись романа «Гарри Поттер и философский камень», которую печатала на старой пишущей машинке. Книга была отправлена в двенадцать издательств, но все они отвергли рукопись. Решением о публикации книги Роулинг, видимо, во многом обязана Алисе Ньютон, восьмилетней дочери председателя издательства Bloomsbury, которой отец дал прочесть первую главу и которая сразу же потребовала продолжение. Главный редактор говорил, что, хотя Bloomsbury согласился опубликовать книгу, он советовал Роулинг найти дневную работу, так как у неё было мало шансов заработать на детских книгах. В июне 1997 года Bloomsbury опубликовал «Философский камень» с начальным тиражом в 1000 экземпляров, 500 из которых были распространены среди библиотек. Сегодня эти первые экземпляры стоят от 16 до 25 тысяч фунтов. За пять лет Роулинг прошла путь от жизни на социальное пособие до статуса мультимиллионерши. Она наиболее продающийся автор в Великобритании, с объёмом продаж более 238 миллионов фунтов стерлингов.

«На Западном фронте без перемен» Ремарка в оригинале называется «Im Westen nichts Neues», то есть просто «На западе без перемен». С таким названием он впервые публиковался и в СССР. Авторы более поздних переводов поняли, что со словом «запад» у читателей всё-таки другие ассоциации, нужно уточнение.

И ещё о неожиданном появлении дополнительного слова. Композитор Василий Павлович Соловьёв-Седой на самом деле просто Соловьёв. «Седой» – его детское прозвище, которое он получил за очень светлые волосы.

Квадратное отверстие сбоку на палочке чупа-чупса нужно, чтобы шарик прочнее на ней держался и не соскальзывал. А ещё, к слову, на англоязычных рынках это не чупа-чупс, а «чапа-чапс».

Ахматова говорила, что считает неприличным и пошлым делать замечания людям, допускающим ошибки в речи.

Денис Штенгелов, владелец «КДВ Групп», одного из крупнейших производителей снеков в России (они делают «Яшкино», «Кириешки», «Бабкины семечки» и ещё много всего), а также, если верить Bloomberg, долларовый миллиардер, говорит, что никогда ничего не планирует и не пишет бизнес-планов.

В церковной литературе XIV-XVI вв. перечисляются греховные, по мнению церкви, бытовые поступки. Среди прочих упоминается и "лобызание открытым ртом, со вкладыванием языка по-татарски". В 18 веке подобные поцелуи стали именовать уже французскими. Эти названия отражают давнюю тенденцию обозначать вредные с точки зрения морали явления влиянием чужеземной культуры. Кстати, в самой Франции поцелуй называют «английским».

У римлян было мало личных имён — примерно 72, из которых реально использовались порядка 18. Как правило, они были столь древнего происхождения, что в классическую эпоху значение большинства их оказалось забытым. В надписях личные имена почти всегда писались сокращённо (1—3 буквы). Например, имя Публий (Poblios) сокращалось до Po, так как других распространённых имён на эти буквы не было, и все понимали, что имеется ввиду.

Над фразами вроде «Работа есть работа» или «Дети есть дети» часто смеются. Мол, ну да, а не мог сказать ничего ещё банальнее? При этом смысл во фразах с такой конструкцией есть, на него обычно намекает интонация. Как пишет Левонтина в «О чём речь», «здесь говорится о том, что следует примириться с неприятными сторонами объекта, потому что они присущи ему изначально и никак не могут быть изменены».

Первые пуговицы долгое время использовались только в качестве украшения.

Проститутку, обирающую клиента, называют хипесницей. Вероятно, самый распространённый способ такого воровства следующий – находясь с клиентом, девушка издаёт условный сигнал (например, громкий вздох), после которого в комнату входит её напарник, тихо забирающий деньги из чужого кошелька. А в XIX веке проститутки Невского проспекта обманывали клиентов по-другому. Одна подходила к мужчине и звала его на лестницу, в то время как её подруга вставала «на стрёме». Первая просила деньги вперёд, вторая в какой-то момент кричала, что на лестницу идёт дворник, все трое разбегались.

Работавший литературным обозревателем Корней Чуковский назвал главным культурным событием 1908 года написанное в тюрьме «Письмо перед казнью» эсерки Натальи Климовой. Она была приговорена к смерти за покушение на Столыпина. В тот же год вышел первый рассказ Алексея Николаевича Толстого «Старая башня», пара повестей Горького, «Царь Голод» Леонида Андреева. Климову, к слову, не казнили – она сбежала сначала из заключения, потом и из России, умерла в 1918 в Париже.