Ковыляя после обеда с коллегами в сторону Красной площади, поддержал их идею поддаться чьему-то приступу культурного облагораживания и посетить музей. В виде загадочного музея был обозначен Государственный научно-исследовательский музей имени А.В. Щусева, который находится на Воздвиженке. В рамках этого же музея и за те же 250 руб. было предложено посетить выставку трех Александровых, но обо всем по порядку.
Интерьер музея сшибает с ног сразу после входа. Трудно сказать, в какие времена он переносит, мне показалось, что стойкое ощущение 90х не выветривается все время пребывания на первом этаже. Неторопливый гардеробщик, одетый в халат, который я потерял где-то на последних уроках труда в школе, раздал нам номерки синего цвета. Появилась и билетер, которая за наши деньги выдала какие-то авангардные бумажки без малейшего упоминания музея. Рядом с нами уныло несли свою вахту две статуи сфинксов с ярко выраженными гендерными признаками, на которых с противоположной стороны смотрели менее яркие солдаты в каком-то древнеегипетском обмундировании. После обеда хотелось расслабиться, поэтому, извините, не прочитал, что это за зверьки и какое отношение к Щусеву они имели. Собственно, это единственное, что намекает на Египет в рамках музея. Идем дальше, мимо строгой сотрудницы службы 02. Фотоаппарат я традиционно забыл.
Перед лестницей висит пыльный Икар, которого можно потрогать за мешочек, уравновешивающий его крылья. Поднимаемся на второй, кажется, этаж, где попадаем в цепкие лапы двух служительниц охраны архитектурной культуры, одна из которых надрывает наши понтовые билетики. Собственно, самым сильным впечатлением от этой выставки будет сильнейший запах подсыхающего от дикой сырости паркета, который издают местные экспонаты, один из которых чудом не сожгли ажно при пожаре 1812 года. Все эти экспонаты - модели Большого Кремлевского Дворца и все эти модели реставрируются. Очень трогательно смотрится маленький белый человечек внутри одной из моделей.
В следующем зале выставлен какой-то фотограф. Из дифирамбов на стенде понял, что он способен уловить неуловимое и передать непередаваемое в своих фото. Сначала фотограф снимал какие-то плинтусы, что совсем нетронуло меня, как удаленного от архитектурных ценителей. Но потом пошли бааальшие полотна на абразивной бумаге, в стиле "без фокуса". Т.е. изблизи понять особо не поймешь, а если отойти к двери, то изображение становится объемным. Занятно. Но в конце экспозиции были выставлены какие-то мелкие фотокарточки отдыха художника на пляже. Перехода от плинтусов к транспарантам, а затем - к фотографиям людей в масштабе блохи, я тоже не понял.
Спустились, вышли мимо Икара во внутренний дворик, не забыв взять в гардеробе куртки.