Он боится закрытых пространств и всегда был таким, с самого рождения. Родившись на исходе осени, он заставил маму с бабушкой проводить отнюдь не теплые зимние ночи на улице, катая его в колясочке вокруг дома. Просто чтобы домашние могли спокойно выспаться и бежать утром по своим делам, и обеспечить успехами от этих дел, крохотного больного человечка, заставившего близких своим недугом подчиниться себе.
Свое возмущение он высказывает до сих пор единственным доступным ему способом. Криком. Нет, он умеет говорить, и не отказывает в общении, если пытаешься поговорить с ним на улице. Но как только он заходит в подъезд, сразу начинает кричать и вырываться. Кажется, что он кричит всегда.
Когда я встречаю в подъезде кричащего упирающегося мальчишку, он замолкает, ему запрещают кричать на людях. В глазах злость, боль, ненависть и крик. В эти моменты он не отвечает на вопросы, просто смотрит черными, круглыми глазами и кричит. Кричит глазами. От страха. И, кажется, этого нельзя исправить. И почему-то становится больно.
Мама и бабушка в эти моменты стыдливо прячут глаза. Они его любят, хотя он и измучил их. Стесняются его перед соседями. И благодарят взглядом за понимание. Я привыкла общаться с этой семьей глазами, иногда слова это лишнее.
По возможности стараюсь что-то ему подарить или угостить яблоком, конфетой, неважно чем. Просто зову с собой и что-нибудь ему обещаю. Наши двери находятся напротив. Он идет следом, иногда дает мне свою руку и всю дорогу кричит глазами, но идет. Молча. Берет подарок или угощение и спокойно уходит к себе.
Этого купленного спокойствия хватает на несколько часов, а потом он снова рвётся из стен на улицу. И кричит. Он ни в чем не виноват, так же как и его родители, которые давно вместе и это их третий ребенок, долгожданный мальчишечка, рожденный вместо погибшей много лет назад девочки.
Девочка приняла на себя удар первой, в тот момент, когда ее вместе с мамой и младшей сестрой сбила машина. Я не знаю, кто там был за рулем. Я не знаю, кричали ли они в тот момент. Я просто знаю, что это страшно. И боюсь примерять на себя эту ситуацию.
И уже много лет живу с этим криком, кажется, я нему даже привыкла. Переживаю, в те моменты, когда долго слушаю тишину, мне кажется, что-то случилось с мальчишечкой. И ничего не могу изменить. Просто принимаю как есть маленького человечка, который боится закрытых пространств.
Иногда при встрече опускаюсь перед ним на колени и прижимаюсь лбом к его лбу, смотрю в смоляные глазенки, чувствую колотящееся сердечко. Ощущаю, как успокаивается и перестает кричать глазами. После этого сильно болит голова, каждый раз обещаю себе, что это не мое дело, и я больше не буду делить чужую боль. Почему-то не получается сдержать слово. Три дня весь подъезд спит спокойно.
В эти дни мама и бабушка смотрят на меня с благодарностью, мальчишечка важно здоровается и смотрит уверенно. А в моей голове все эти дни живет крик, постепенно он становится тише, отдаленнее и снова перемещается в подъезд. А я с ужасом жду встречи, когда по глазам мальчишечки пойму, что откупиться не удастся и мне снова придется прижаться к его лбу и забрать себе. Крик.
©МариХуанна